
Картина, которую я увидела, поразила. Витя стоял у окна с бокалом виски в руке бледный как полотно. Маша сидела на диване в халате – видимо, только что встала. Отец стоял рядом со следователем, два оперативника расположились у двери.
Первым меня увидел Витя. Его глаза расширились, рот приоткрылся:
– Танечка… ты… жива? – Он побелел, бокал выпал из руки и разбился о пол, виски растеклось по паркету.
– А ты, Витя, очень удивлён? – Я вошла в гостиную, медленно снимая перчатки. – Маша уже примеряет свадебное платье, готовясь стать женой богатого вдовца?!
Маша вскочила с дивана, на её лице отразилась, казалось, вся палитра чувств от неверия к шоку, злость, ненависть и наконец отчаяние:
– Ты бредишь! Мы тебя искали, мы плакали!
– Плакали? – Я достала из сумки толстую папку и бросила на журнальный столик. – Вот выписки банковских операций, ваша переписка за полгода, ваши оплаченные билеты на двоих в Турцию на сегодняшний вечер. Мы знали обо всех ваших планах, и мой отец подыграл.